Владимир Васильев - Джентльмены непрухи: [сб.]
— Он отменный боец, госпожа, — задумчиво протянул горец. — Боюсь — лучший в охране.
— Даже лучше Поона? — перебила хозяйка.
— Может быть.
— Даже лучше тебя?
Ман помедлил с ответом.
— Ему недостает опыта. Я с ним справлюсь.
— Это все?
— Я как раз подхожу к самому главному. Помните, как двое бродяг поколотили у наших ворот человека из клана Орла?
Хозяйка кивнула — такое случалось не каждый день. Глава клана Гут Фо тогда прислал ей богатые подарки и рассыпался в благодарностях за то, что о его человеке позаботились в доме Дон Хи. Мало кто в столице мог похвастать, что заслужил благодарность Гута Фо.
— Этот новенький дерется точь-в-точь, как те бродяги. У них одна и та же техника. И мне известна эта техника. Ею пользуются лишь монахи Северного Монастыря.
Дон Хи возразила:
— Но ведь и у тех двоих, и у сегодняшнего длинные волосы! Они не могут быть монахами.
Ман развел руками:
— В Монастырях не обучают посторонних. По крайней мере, до такого уровня, как у этих. Кстати, полагаю, что четвертый круг они все уже прошли и успели изрядно продвинуться в пятом, а это не меньше двенадцати лет Постижения. Чтобы стать такими мастерами нужно тренироваться с детства. И именно в Монастыре.
— Ну хорошо. Однако чем это может угрожать каравану?
— Я не удивлюсь, если они не в ладах с кланом Орла.
Как обычно Ман предоставил хозяйке самой делать выводы. Дон Хи задумалась. Гута Фо она недолюбливала, его подручных тоже, но Орлы имели огромное влияние, и в Столице, и в других уголках Империи. Трения с кланом были крайне нежелательны. Впрочем, Ман все же нанял этого странного юношу, значит скорее всего все обойдется.
— Ты говорил об этом кому-нибудь?
— Нет, госпожа.
Дон Хи ожидала именно такого ответа.
— Присматривай за ними. За всеми новичками, — сказала хозяйка и потянулась к отложенному свитку.
Ман сдержанно поклонился и вышел.
3
Уйти решили под утро. Ихо и Матурана вернулись из города поздно и сразу же улеглись, даже не поужинав. Монахи легли раньше, чтобы поспать хотя бы несколько часов.
Рано утром Даан и Су То встали, и тихо-тихо, боясь потревожить Матурану и Ихо, вышли во дворик. Там было ненамного светлее, чем в комнатах: до восхода оставалось еще не менее получаса. Сумку со святыней нес Су То.
Квартал еще спал, как и весь город. Только где-то далеко, за Кольцом Площадей, слышался далекий стук кузнечного молота, наверное из квартала мастеровых. Работа там велась даже ночами.
Утренняя прохлада приятно щекотала кожу. Даан поежился. Ему совсем не хотелось уходить, оставлять непостижимого чужеземца и спокойного Ихо, ведь эти двое прекрасно послужили Всевышнему. Почему так настроен против них его спутник-южанин? Даан не понимал. Ну, пусть, Матурана и Ихо не монахи. Ну и что с того? Великий Каома не видит разницы между торговцем и воином — перед его взором равны все смертные. Каждому воздастся за его поступки, а не за принадлежность к какому-либо сословию.
Калитку, ведущую на улицу, заперли еще вчера вечером. Су То ловко вскарабкался на каменную стену и огляделся — ни души. Он призывно махнул Даану и мягко прыгнул со стены.
Немного поплутав извилистыми улочками, они вышли к Кольцу Площадей. Рынок тоже еще спал: торговцы на все лады храпели, расположившись на телегах с товаром, на мешках, на прилавках, а то и просто на булыжнике, подстелив всего лишь тонкие циновки. Откуда-то из-под повозок лениво брехнула собака, отрабатывая хлеб сторожа, но, убедившись, что прохожие вовсе не покушаются на хозяйский скарб, тут же затихла.
Дорогу к городским воротам Даан отыскал без труда. Собственно, тут заблудиться умудрился бы только крот: широкая улица убегала от рынка к северной стене. Вообще-то монахам нужно было на юг, но они боялись не найти прохода через Столицу. А путь к северным воротам они запомнили вчера.
Одинокий страж дремал, опираясь на копье. Из привратницкой доносился могучий храп. Монахи хотели проскочить незаметно, но страж проснулся, едва они приблизились.
— Эй! Куда претесь в такую рань?
— В горы, — осторожно ответил Даан. На Фын-Бай. Мы там живем…
— Что в мешке? — раздраженно перебил привратник.
— Еда. Припасы…
— Покажите.
Сказали это повелительным, не терпящим возражений тоном.
Даан не успел и слова вымолвить; Су То покорно взялся за сумку с Оком, приблизился к стражу, и выключил его едва заметным движением локтя.
Даан подхватил обмякшее тело, чтоб доспехи не загремели, ударившись о булыжную мостовую.
Опустив привратника без малейшего шума, Даан выпрямился. Су То возился с запором.
— А, семь драконов… Заперто.
— Брось, Су. Некогда.
Даан кошкой взлетел по воротам на остроконечный гребень.
Спустя минуту они уже припустили прочь от городской стены. Солнце вот-вот должно было взойти, восток порозовел, первые птицы подали голос.
Оставляя Столицу справа, монахи направились на Юг, к далекой еще долине Утан.
4
Той вошел к Гуту Фо, пытаясь не утратить невозмутимость. Глава Клана Орла читал бессмертный трактат Моона Гая, переплетенный в скрипящую кожу. Он не пошевелился и не поднял глаз от страницы.
— Что скажешь, Той?
Гут Фо говорил ровным и бесстрастным голосом.
— Рано утром монахи бросили чужеземца и Змею в островной общине и покинули город! Они вышли через северные ворота, но направились на юг, мимо стен. Я выслал за ними слежку.
— Слежку? — Гут Фо стремительно встал. Полами дорогого халата прогулялась едва заметная волна; шелк искрился, отражая утреннее солнце. — Их давно пора схватить, Той! Я сам не понимаю, почему терплю твое бездействие. Сколько ты будешь огорчать меня? Жалкие четверо щенков против самого могучего клана в Империи — и мы не можем с ними справиться! Я недоволен, Той, крайне недоволен. Не поискать ли мне нового помощника?
Той побледнел. Но возразил: все же он был смелым человеком.
— Хозяин, вы прекрасно знаете, что это не просто молодые несмышленыши. И островитянин с ними не просто островитянин. И четвертый — не мальчишка-неумеха, а Змея, и умелая Змея. К тому же, нам не везло.
Гут Фо фыркнул. Гнев его отступил вглубь, лицо вновь стало спокойным.
— Не везло! Не может же вам все время не везти — на небе что-то перевернулось бы. Действуй, Той, и постарайся не разочаровать меня на этот раз.
Той поклонился.
— Постараюсь, господин.
Он вышел из покоев Гута Фо, надеясь, что удача наконец-то соизволит улыбнуться ему.
